Горная часть Южного Урала от реки Ай до Большого Инзера и Белой
между широтным участком верхнего течения реки Ай и участками верхнего течения Большого Инзера и Белой (приблизительно по 54° с. ш.)
Уреньга, длинный хребет (около 70 км) между Златоустом и верховьем реки Ай (высшая отметка— 1198 м).
И. И. Лепехин в XVIII веке записал это название в виде Уренга и Уранги и перевел «Кленовый», а П. С. Паллас тогда же зафиксировал в формах Урянгетау, Урангетау, Уранге, из которых первая является точной передачей татарских слов өрәнгге — «клен», «кленовый» и тау — «гора». Таким образом, Уреньга действительно «Кленовый (хребет)». Путешественники XVIII века явно сделали записи у татарского населения (златоустовских татар), поскольку местные башкиры из Учалинского района для обозначения понятий «клен», «кленовый» употребляют другое слово (саган). Хребет они называют, как и татары, өрәнгге, но перевести этот ороним не могут.
Елауды, хребет, южное продолжение хребта Уреньга между истоками рек Ай, Березяк и Тюлюк, связывающее Уреньгу и массив Иремель. Местные жители утверждают, что название надо переводить «Облизанная гора». Это позволяет связать его с башкирско-татарским глаголом ялау — «лизать», «облизать». На первый взгляд нелепое название легко объяснимо, если учесть, что у русских хребет Елауды, сейчас уже и на картах, именуется Ягодным: по словам местных жителей, раньше там было много малины.
В некоторых специальных трудах конца XIX столетия Ягодные горы рассматриваются как южное продолжение хребта Елауды. Поскольку башкиры иногда называют хребет Ягодный Еләк-Тау — «Ягодная гора», можно думать, что раньше строже различались северная часть хребта (Елауды) и южная (Ягодные горы — Еләк-Тау).
Магнитная, гора в 15 км на В от городка Сатка, примыкает с СВ к хребту Зюраткуль. Гора сложена крупнозернистым габбро, в котором есть более или менее значительные скопления и гнезда магнитного железняка
Зюраткуль, хребет на левом берегу реки Большая Сатка в 12 км к ЮВ от города Сатка. Наибольшая высота — 1184 м (гора Круглая Шишка). С ЮВ к хребту примыкает одноименное озеро Зюраткуль. Башкирско-татарский термин куль— «озеро» указывает на первичность гидронима, но действительность оказывается намного сложней.
Есть ряд предположений о значении названия озера Зюраткуль («Лошадиное озеро», «Кладбищенское озеро», «Озеро, у которого есть изображение», «Озеро, в котором, как в зеркале, отражаются горы»), однако все они ошибочны.
Гидроним Зюраткуль в переводе значит «Сердце-озеро». Правда, «сердце» по-башкирски йөрәк, а не зюрат, но известно, что в некоторых башкирских и татарских диалектах вместо начального й(ю=йу) употребляется особый звук типа мягкого жь или джь, который обычно передается русским з. Трудная для произношения группа согласных кк (Зюраккуль) изменилась в тк (Зюраткуль). В одном исследовании по геологии этого района (1901 г.) и гора и озеро еще называются Зюрак-куль. На карте 1800 г. озеро именуется Зюряк. В записи 1980 г. (деревня Абзаково Учалинского района Башкирской АССР) название озера — Йөрәккул.
Остается добавить, что по своей форме озеро Зюраткуль напоминает сердце и что сравнения такого рода в топонимии широко распространены: в Башкирии есть Юрак-Тау — «Сердце-гора» близ Стерлитамака и Юрак-Таш — «Сердце-камень» (скала) на хребте Большой Шатак, а в мансийской топонимии Синтур (из Симтур) — «Сердце-озеро» и Сим-Сяхл — «Сердце-гора».
Более или менее точно можно определить и время переноса названия озера на гору: в «Горном журнале» за 1835 и 1837 гг. уже упоминается гора Зюраткуль.
Что же тогда остается решить? Важны свидетельства XVIII века. П. С. Паллас пишет о горе Юрак-Тау (Сердце-гора) по реке Большая Сатка, получившей название «по причине возвысившейся тупой верхушки, которая совсем гола и камениста». В этом случае, конечно, имеется в виду гора Круглая Шишка. Примерно то же находим у И. И. Лепехина, который рассказывает о горе Жюряк Таш (Гора Сердце), находящейся в 30 верстах от хребта Уранги, что он «так прозван по круглому холму, по средине хребта находящемуся».
Эти свидетельства подсказывают другие решения: или первично название горы (Йөрәк-Тау), или название горы и озера (Йөрәк-кул) с самого начала сосуществовали.
В общем, здесь еще есть над чем подумать.
Маскаль, хребет, примыкающий с ЮЗ к озеру Зюраткуль. В источниках XIX века — Маткаль, на более поздних картах — Машкаль или Москаль, однако местное русское население называет этот хребет Маскаль.
Краевед В. Чернецов считает, что этот ороним в переводе с башкирского и татарского языков означает «Ведьмина гора» («Саткинский рабочий» за 4 октября 1979 г.). Это толкование может быть принято, так как в башкирском языке действительно есть слово мәскәй — «ведьма», форма обладания мәскәйле — «с ведьмами», а в башкирской топонимии Кувандыкского района Оренбургской области засвидетельствовано название горы Мәскәй — «Ведьма».
Сука, хребет в междуречье Сатки и Юрюзани (к Ю и ЮВ от города Бакал). П. С. Паллас в XVIII веке засвидетельствовал название в формах Сука, Сукатау.
Есть этимологии: 1) от татарского сука, башкирского һука — «соха», как предлагает А. Г. Бессонов (если на хребет смотреть издали и сбоку, то в нем можно усмотреть отдаленное сходство с сохой), т. е. перед нами метафора; 2) от башкирского сукы — «сопка», «пик» (письменное сообщение Р. З. Шакурова). Недостаток первой этимологии в том, что тюркское слово заимствовано из русского языка, следовательно, приходится допустить, что тюркское название хребта возникло сравнительно недавно, а это удивляет. Уязвимость второй этимологии в том, что Сука — большой хребет, а не отдельная сопка.
По недавно высказанной версии Н. И. Шувалова от башкирского сыуык (суук) —«холодный».
Любопытно, что местные русские жители из села Тюлюк называют хребет Су ка, мотивируя это тем, что там очень неудобные для ходьбы места.
Уван, гора (1222 м), в верховье реки Малая Сатка, примыкающая с В к хребту Сука . Как и Сука , находится в той части Челябинской области, где нет коренного башкирского населения, поэтому топонимическая экспедиция Уральского университета в 1980 г. смогла записать этот бесспорно тюркский по происхождению ороним только у русских.
С некоторым риском можно сопоставить с башкирским уба — «холм», «курган». Гора Уван представляет собой отдельную вершину, лишь примыкающую к хребту Сука , и вполне может восприниматься как отдельный большой холм. Башкирское б передано как в, поскольку известно, что между гласными звонкий смычный б в башкирском языке приближается по звучанию к губному в (русский звук в — губно-зубной) и что в некоторых говорах башкирского языка б переходит в в. Уже в русском языке могло появиться конечное н, например, под влиянием широко распространенного на Южном Урале диалектизма шихан — «высокая конусообразная гора». По Н. И. Шувалову, от названия башкирской родовой группы уван.
Нургуш, хребет между озером Зюраткуль и рекой Юрюзань (за которой начинается хребет Зигальга). Наиболее высокая вершина (1406 м) находится в самой северной части хребта. Местное башкирское население связывает с нур — «луч», «сияние» и кош — «птица» (в сложных словах также гош, см. Белягуш), то есть в переводе «Лучезарная птица». Перед нами или роскошная метафора, или народная этимология, при помощи которой осваивается какое-то древнее, может быть добашкирское, название.
Аваляк, хребет в верховьях Белой, идущий в юго-западном направлении от истока Ая к реке Большой Авняр (длина —30 км). Может рассматриваться как юго-западное продолжение Уреньги. С запада к хребту примыкает горный массив Иремель, который иногда рассматривается как часть хребта Аваляк.
По мнению некоторых исследователей (Г. Е. Корнилов, М. И. Альбрут), это название, известное уже И. И. Лепехину в XVIII веке (Аваляк, Авеляк), восходит к башкирско-татарскому аулак — «безлюдный», «глухой» (в других тюркских языках также — «место охоты», «место, изобилующее дичью»). Местное русское население называет хребет Уваляк, та же форма регулярно употребляется в «Горном журнале» № 1 за 1842 г.
Иначе в «Словаре топонимов Башкирской АССР», где допускается происхождение названия хребта Аваляк от созвучного антропонима.
Иремель, одна из самых высоких и красивых гор Южного Урала, которую башкиры раньше считали святой. Расположена близ истоков Белой между хребтами Аваляк и Бакты, но орографически принадлежит к хребту Аваляк, являясь его мощным западным отрогом. Имеет две вершины — Большой Иремель (1582 м) и находящийся севернее Малый Иремель (около 1400 м). Вершину Большой Иремель называют еще Большой Кабан («кабаны» — отдельные возвышенности с плоской — «столовой» — поверхностью и террасированными склонами; это слово восходит к башкирскому кәбән — «стог»; таких «кабанов» много и на других хребтах и горах Южного Урала).
В «Кратком топонимическом словаре» В. А. Никонова, многотомном издании «Россия» под редакцией В. П. Семенова-Тян-Шанского и ряде популярных изданий, особенно в туристских путеводителях, утверждается, что в переводе с башкирского языка Иремель — «Священная (гора)». Но «святой», «священный» по-башкирски и по-татарски изге.
Возможно, имелись в виду башкирско-татарские слова ырым — «заклинание», «колдовство», ырымлы — «заговоренный», «заколдованный», но они никак не соответствуют по своему звуковому составу башкирскому звучанию топонима — Ирәмәл.
В источниках XVIII века также фиксируется форма Ирәмәл с теми или иными искажениями: Иремян, Эренял (В. Н. Татищев), Ирямэля Тау, Ирямяли Тау (П. И. Рычков), Ирямял Тау (И. И. Лепехин — неоднократно). Однако никто из путешественников XVIII века не записал объяснение названия, не удалось услышать его ни в одном из обследованных пунктов Башкирии и сотрудникам топонимической экспедиции Уральского университета. Были только интересные с фольклорной точки зрения, но ничего не дающие для этимологии рассказы о башкирском герое по имени Иремель (Ирәмәл).
Это заставляет искать другие пути. Вот один из них. В некоторых тюркских языках встречается слово әмәл (в русской передаче эмель) — «седло», «седловина», восходящее к монгольскому эмээл — «седло». Это слово нередко встречается в названиях перевалов Тянь-Шаня, Алтая и других гор Средней Азин и Южной Сибири.
Известно, что в названиях башкирских гор сохранилось много элементов седой старины, которые необъяснимы из современного башкирского языка. Если допустить, что тот же монгольский элемент некогда был в языке башкир или их тюркских предшественников, то Иремель легко истолковать как «Седло мужчины (героя)»или «Седловина мужчины (героя)», ведь слово ир в башкирском языке «мужчина», «герой». Кто видел Иремель, легко может обнаружить в этой исполинской, наискось усеченной пирамиде сходство с гигантским седлом, и тогда это цветистая метафора в истинно восточном вкусе.
Но может быть и так, что имеется в виду обширная седловина между горой Большой Иремель и горой Малый Иремель. Где правда — решить трудно.
Авторы «Словаря топонимов Башкирской АССР» дают близкое решение: от тюркского ир (из эйәр — «седло») и монгольского әмәл — «седло», «седловина».
Очень осложняют и без того трудный случай названия трех речек в верховьях Миасса Иремель, иногда Еремель (Большой, Средний и Малый) и горы Иремель или Иремельская сопка приблизительно в 30 км южнее Златоуста. У П. С. Палласа — ручей Еремел и гора Еремелтау. Башкирская форма названия речек, по «Словарю топонимов Башкирской АССР» — Ирәмәл йылгаһы, то есть «Иремельская речка». Этот топоним может оказаться переносом с названия горы Иремель, и тогда в наших построениях ничего не меняется. Если же миасские названия возникли независимо от оронима Иремель, то возможно, что они восходят к башкирско-татарскому ырымлы — «заговоренный», «заколдованный» или какому-нибудь другому слову, а затем были сближены по народной этимологии с наименованием знаменитой горы Иремель (Ирәмәл).
Бакты, хребет на правом берегу реки Юрюзань между хребтами Нургуш и Кумардак. В различных письменных источниках XVIII — XIX веков указывают также формы Бекты (Бекта), Быкты, Бахты, местное русское население называет хребет чаще всего Бехта или Бихта, но при объяснении исходить надо из башкирской формы названия — Бакты. Она может рассматриваться как 3-е лицо единственного числа прошедшего времени от глагола багыу — «смотреть», «глядеть» или «ворожить» (бакты) и, следовательно, переводиться «Смотрел», «Глядел» или «Ворожил». Такие глагольные названия для тюркских языков обычны. Что касается значения топонима — «Гора, с которой глядят», то оно характерно для самых разных языков. Так, в русской оронимии, в частности на Урале, часто встречаются названия гор Гляден. О возможности возникновения таких имен в топонимии свидетельствуют и башкирские личные имена типа Бактыхужа — «Взглянул хозяин», Бактыураз — «Взглянуло счастье», Уразбакты — «Счастье взглянуло», Исәнбакты — «Живой взглянул» и т. п.
В общем, почти так же объясняется ороним Бакты в «Словаре топонимов Башкирской АССР»: от бак — «смотри; смотровая», с аффиксом ты.
Зигальга, один из самых высоких и красивых хребтов Южного Урала, находящийся на левобережье Юрюзани. На СВ подходит к хребтам Сука и Нургуш, на ЮЗ — к хребтам Нары и Машак. Длина — более 40 км. На хребте много островершинных гор и скал. Наиболее значительная вершина (1425 м) —гора Большой Шолом (см.).
Зигальга была хорошо известна уже русским исследователям XVIII века, которые засвидетельствовали это название в формах Джигалга (В. Н. Татищев), Джигалгя или Джигала (П. И. Рычков), Егалга, Джигалга, Джигальга (П. С. Паллас), Джигальга (И. И. Лепехин), Джигалга (И. П. Фальк), Джигялга (И. Г. Георги), при этом Татищев и Рычков подчеркивали, что на Зигальге (как и на Ямантау) всегда лежит снег, а Паллас, указывал, что на ней (опять-таки как и на Ямантау) живут олени. Георги замечает еще, что название Джигялга относится к самой высокой части хребта, имея, очевидно, в виду безлесную горнотундровую зону с долго лежащими снегами. В «Материалах по истории Башкирии», относящихся к XVIII веку, хребет назван Югалга, Зягалга, Зигалга.
Местное русское население рассказывает, что на горе Мерзлый Утес (Мерзлая), находящейся в центральной части хребта, очень долго лежит снег и что там однажды заблудилась и замерзла восемнадцатилетняя девушка, впрочем, в 50—60-х годах текущего столетия снега на Зигальге уже в июле не было.
Башкиры называют Зигальгу — Егәлгә, что вполне согласуется с формой Егалга, приведенной Палласом, но не дают объяснения названию. Проникший в русский язык вариант Зигальга испытал воздействие со стороны татарского языка.
Трудно даже предполагать, что может значить это весьма загадочное название, возможно добашкирское. Во всяком случае, авторы «Словаря топонимов Башкирской АССР», приводя другое название этого хребта — Зәнггәрге, сравнивают его с иранским зангар— «большая скала», хотя в башкирском языке есть слово зәнггәр со значением «голубой», «синий».
Большой Шолом, самая высокая гора на хребте Зигальга (1425 м), находящаяся на крайней юго-западной оконечности хребта, третья по высоте (после Яман-Тау и Иремеля) гора Южного Урала.
Название Большой Шолом дано этой высокой куполообразной горе русскими переселенцами — рабочими южноуральских заводов, скорее всего белорецких. Древнерусское слово шелом — «шлем» со временем стало обозначать также «холм», «бугор». В топонимии русского Севера находим не одно Шеломя: так называются деревни, расположенные на холмах. Во многих русских говорах и сейчас есть слово шолом — «холм», «бугор». Именно это слово закрепилось и в названии самой высокой вершины Зигальги, но с вполне обоснованной добавкой, указывающей на величину, — Большой Шолом.
Нары (башкирское Нәре), хребет в междуречье Малого Инзера и Тюльменя. Длина — 45 км, максимальная высота — 1328 м. Одна из высоких вершин в северной части хребта за характерную форму получила название Копешка.
Из башкирского языка название удовлетворительно не объясняется, поэтому его сравнивали с мансийским Нёр — «каменистая вершина», «Урал» и даже с загадочными Норосскими горами греческого географа Птолемея. Второе предположение — из области фантастики, первое — нуждается в дополнительной аргументации.
Более интересно сравнение с финно-угорским корнем, отраженным в коми ныр, марийском нер, мордовском нерь, нярь, саамском ниэрра — «нос»: известно, что слово со значением «нос» в самых различных языках употребляется и в смысле «мыс», «горный отрог». Хребет Нары, находящийся между долинами двух рек, из-за своего окраинного положения (по отношению к наиболее высоким хребтам Южного Урала), вполне может рассматриваться как такой отрог (ср. Саледы на Приполярном Урале).
Русское население связывает название хребта со словом нора, но это явная народная этимология.
Белягуш, хребет на правобережье Инзера к З от хребта Нары. Вторую часть названия гуш (в местном произношении гош) башкиры довольно часто связывают со словом кош — «птица», которое в сложных словах выступает и в форме гош (ср. байгош — «неясыть», карагош — «стервятник»). Первая часть названия обыкновенно остается без толкования, только в одном случае было сказано, что здесь скрыто слово бил — «поясница» и переводить надо «Птица с поясницей». Все это, конечно, очень походит на народную этимологию. Интересно совпадение основ в двух неясных оронимах — Белягуш и Белятур.
Яман-Тау, гора на правом берегу реки Малый Инзер в 10 км выше места слияния Большого и Малого Инзера. На картах и в справочниках обычно — гора Малый Яман-Тау (в отличие от Яман-Тау в вершине реки Большой Инзер — наиболее значительной вершины Южного Урала). В переводе с башкирского языка — «Плохая гора», «Дурная гора».
Машак, горный хребет между верховьями рек Малый Инзер и Юрюзань. Начинается в 8 км к ЮВ от горы Большой Шолом (см.) и первоначально идет в юго-западном направлении, а затем от наиболее высокой вершины (1341 м) круто поворачивает на юг.
Название сопоставляется с башкирским башак (в диалектах — машак) —«колос», ук башагы — «наконечник стрелы». Это изящная метафора: хребет Машак издали действительно напоминает своей острой вершиной и ровными склонами наконечник стрелы или копья (именно так он выглядит, например, по наблюдениям автора, с хребта Зильмердак).
В записи И. Г. Георги (XVIII век) — Машак, Машактау.
Кумардак, хребет СВ — ЮЗ между хребтом Бакты и южной оконечностью хребта Машак. Наибольшая высота — 1318 м.
В «Словаре топонимов Башкирской АССР» приводится башкирская форма этого названия (Көмәрзәк) и ее толкование (көмәр— «горбатый», зәк — суффикс).
Возможно, однако, что не следует отрывать ороним Кумардак от других названий на ардак, ердак типа Маярдак, Зильмердак. В этом случае необходимо членить Кум-ардак (Көмәрзәк), но происхождение названия и его значение пока не установлены.
Яман-Тау, самая высокая гора на Южном Урале (1640 м). Находится в верховьях реки Большой Инзер к ЮЗ от хребта Машак, имеет две вершины — Большой Яман-Тау (1640 м) и Малый Яман-Тау (1519 м). В переводе с башкирского название означает «Дурная гора» или «Плохая гора» (яман — «дурной», «плохой», тау — «гора»): вершина горы часто бывает покрыта облаками и туманом, а на подступах к горе глухие места и болота. На вершине Яман-Тау обширное плато с камнями и скудной растительностью, не пригодное в качестве пастбища.
И. И. Лепехин дает иное объяснение названию: «Для всегдашнего снега, верх горы покрывающего, злою прозвана от башкирцев». В. Н. Татищев и П. И. Рычков также подчеркивают, что на этой горе всегда лежит снег.
На территории Башкирии есть еще несколько гор с названием Яман-Тау.
Белятур, хребет между реками Большой и Малый Инзер в их верхнем течении. На севере примыкает к горному массиву Яман-тау (см.), на юго-западе оканчивается отдельной горой Дюнян-Суйган (см.). К центральной части хребта с северо-запада близ поселка Кузелга примыкает отдельная гора Кара-Таш — «Черный Камень» (1171 м).
Вопрос о происхождении названия Белятур очень сложен. Местное башкирское население не знает, что означает этот ороним, но топонимический анализ позволяет выделить в нем компоненты беля и тур. Основа беля обнаруживается еще в столь же загадочных названиях хребта Белягуш (см.) и горы Белятар или Белетар (башкирское Бәләтәр и Бәләтур) на правобережье Белой к востоку от хребта Базал. Компонент тур засвидетельствован в ряде названий гор северо-восточной части башкирского Урала (Силитуртау, Силитур, или Меховая гора, около города Куса, Сиратур, также Сератур и Саратур, в верховьях Миасса, Баштур юго-западнее хребта Аваляк).
Основы «раскрываются» при помощи башкирского языка (силә — «корпус телеги», баш — «голова», «главный», сар — «точило», «точильный» или сары — «желтый»). Можно подыскать удовлетворительное объяснение и для основы беля (башкирское бәлә — «беда»), однако компонент тур не находит достойных внимания аналогий в современном башкирском языке. Это заставляет думать, что слово тур пережиточно сохранилось только в топонимии, точнее, в оронимии. О его значении можно лишь догадываться (гора, хребет, камень?). Но поскольку тюркским языкам неизвестны оронимические термины типа тор, дор, тур, дур, допустима и версия о связи названий на тур с древним добашкирским субстратом. В этом отношении интересны иранские данные: осетинское дур, дор — «камень», отраженное и в топонимии (названии гор: Шавдор — «Черный Камень», Сагдор — «Олений Камень», Стурдор — «Большой Камень» и др.), таджикские тор — «верхушка», торак — «вершина». Но, во-первых, предположение об иранском (скифо-аланском) субстрате в Башкирии пока не доказано (его должны подтвердить другие оронимические и гидронимические факты), а во-вторых, с этой гипотезой плохо сочетается легкость истолкования первого компонента оронимов на тур из башкирского языка, что, впрочем, можно объяснить народной этимологией, столь характерной для башкирской топонимии в целом.
Таким образом, если слово тур не окажется архаизмом, некогда существовавшим в башкирской лексике, или пока не зафиксированным диалектизмом, версия о его субстратном происхождении остается в силе. В связи с этим любопытны два момента. Во-первых, тюркское слово бәлә — «беда» является арабизмом, широко распространенным и в иранских языках (осетинский, персидский, таджикский, иранские языки Памира), а во-вторых, и это достойно особого внимания, рядом с хребтом Белятур — «Несчастный Камень (?)» находится Яман-Тау — «Плохая гора», а рядом с хребтом Белягуш (ср. таджикское кух — «гора») — «Гора Несчастье (?)» — Малый Яман-Тау). Может быть, это и не случайно. С другой стороны, надо иметь в виду и иранское бала — «верхний», «высокий».
Дюнян-Суйган, также Дунан-Суйган, отдельная гора, примыкающая с ЮЗ к хребту Белятур. Название это относится к области коневодческого быта башкир и переводится «Жеребца зарезали» (дунән — «жеребец (трехгодовалый)», Иуйган — причастие прошедшего времени от глагола куйыу — «зарезать»). Картографическая форма татаризована (татарское сую — «резать»).
Шик-Таш, гора в 6 км к ЮВ от Яман-Тау и к З от хребта Инзерские Зубчатки. По-башкирски шик — «сомнение», «подозрение», шикле — «сомнительный», «недостоверный», «подозрительный», таш — «камень». Разумеется, толкование Шик-Таш — «Подозрительный Камень» само по себе кажется сомнительным, однако поблизости от Яман-Тау — «Плохой горы» в самую пору быть и «Подозрительному Камню». Нужны дополнительные данные о башкирской форме названия.
Инзерские Зубчатки, хребет между верховьями рек Большой Инзер и Тирлян (15 км на ЗСЗ от рабочего поселка Тирлянский). Назван по реке Инзер и живописным, резко выделяющимся скалистым вершинам («зубцам»), которые протянулись на несколько километров.
Ялангас, гора (1297 м) в 15 км к ССЗ от Белорецка (башкирская форма Ялангас-Тау). По-башкирски ялангас — «открытый», «голый» (о местности), тау — «гора», следовательно, «Открытая гора», «Голая гора». Встречается этот ороним и в других районах Башкирии (гора Ялангас-Тау у деревни Кагарманово на Белой и т. д.).
Малиновая, гора в 10 км к СЗ от Белорецка (1152 м). Иногда — Малиновый хребет, Малиновые горы. Название дано за обилие ягод (малины), что хорошо подтверждается башкирским названием горы Еләк-Таш — «Ягодный Камень».
Яндык (по-башкирски Янтык), гора на правобережье Белой в 20 км на ЗЮЗ от Белорецка. В башкирском языке слово янтык имеет значение «кособокий», «кривобокий». Такое название могли дать за специфическую форму, и тогда это метафора. Несколько иначе в «Словаре топонимов Башкирской АССР», где привлекается древнетюркское янтык — «склон горы».
